На этой неделе кубинские селяне имитировали похороны и погребение живого человека в ходе «пьяного» фестиваля, ставшего ежегодной традицией в небольшом городке неподалёку от Гаваны.


На рассвете трактор медленно протащил по улицам платформу с открытым гробом и сидящими по бокам четырьмя музыкантами «тропического» оркестра. В гробу лежал живой человек. За трактором шествовали десятки людей, выпивая, аплодируя и пританцовывая в такт музыке, в то время как седая женщина — якобы скорбящая вдова — громко оплакивала «покойного».

«О, каким же он был прекрасным человеком!» — восклицала Кармен Замора (Carmen Zamora), вытирая глаза платком. «Он оставил меня в одиночестве. Я не хочу, чтобы они зарыли его в землю. Боже мой, не-ет!»

Этот праздник в Сантьяго-де-Лас-Вегасе, примерно в 12 милях (20 километрах) к югу от кубинской столицы, проводится каждое 5 февраля в течение последних 30 лет и известен как «Похороны Паченчо (Pachencho)».

Атмосфера на улице, впрочем, царила скорее праздничная, чем траурная.

«Я никогда не пропускаю это веселье. Я заранее предупреждаю начальство и беру на работе выходной», — говорит 50-летняя Ребека Морера (Rebeca Morera), покачивая бедрами в такт музыке. «Я родилась и выросла в этом городе и верна его традициям. Такие традиции нужно блюсти и беречь».

Шабаш стартовал в среду утром медленным шествием к местному кладбищу. Сотрудники похоронной службы, чередуясь с родственниками и друзьями «покойного», несли гроб с Паченчо, который остальные 364 дня в году известен всем как Дивальдо Агуйар (Divaldo Aguiar). На кладбище его ожидала свежевырытая могила глубиной 6 футов. Туда на верёвках и был опущен гроб.

Человек в ниспадающей голубой рясе, исполняющий роль священника, осенил яму крестом и пробормотал: «Покойся с миром». Протрубили трубы, застучали барабаны, и цветы полетели в могилу. После этого кто-то из горожан, стоявших у края, плеснул ромом на лицо Агуйара, Агуйар открыл глаза и восстал из гроба.

«Нет ничего прекраснее в жизни, чем возродиться из мёртвых», — утверждает Агуйар, который играет Паченчо вот уже нескольких лет подряд.

Сама традиция родилась 5 февраля 1984 года, когда жители городка решили инсценировать символические похороны, чтобы отметить конец местного карнавального сезона. Свое название традиция позаимствовала у пьесы, шедшей в ту пору в местном городском театре.

Паченчо не олицетворяет какого-либо реального человека, живого или мертвого, объяснил Альваро Эрнандес (Alvaro Hernandez), директор центра обучения и отдыха, который сегодня находится в здании бывшего театра.

«Он является продуктом народного воображения», — говорит Эрнандес.

После чудесного «воскресения» Агуйар с процессией возвращается в центр, и празднество продолжался весь оставшийся день.

«Этот фестиваль оживляет нашу городскую рутину. Жизнь здесь нелегка, люди нуждаются в своего рода отдушине », – говорит Яумара Солис (Yaumara Solis), 39-летняя домохозяйка. «Траур по живому мертвецу — это вовсе не проявление неуважения к усопшим. Это вызов, который мы бросаем житейским неурядицам».